«Ты будешь любить меня без ноги?»: амурчанка пробилась в военный госпиталь к раненному жениху

Александру Иванову тоже 22. Он родился в Ачинске Красноярского края. С подросткового возраста целенаправленно шёл к военной карьере. Сначала отучился в местном кадетском корпусе, поступил в ДВОКУ.

Выпуск Саши состоялся летом прошлого года. Когда молодому офицеру вручали диплом, на него смотрели две пары сияющих женских глаз: мамы и любимой девушки.

— Я сразу сказал Кате, что видеться мы будем редко. Знал, что могу оказаться в зоне боевых действий, предупреждал, что нам нужно ко всему быть готовыми. Она осталась со мной, несмотря ни на что. И за это я её тоже люблю, — рассказывает Саша по видеосвязи из госпиталя.

Из ДВОКУ пехотинец попал в воинскую часть Новочеркасска. Занимался с мобилизованными, которых готовили к отправке в зону СВО. А в ноябре прошлого года отправился туда сам — командиром разведывательно-штурмовой группы. Катя узнала об этом за три дня до командировки.

— Было беспокойно. Я плакала и писала ему, что положить в аптечку. Думала, не вынесу такой разлуки, но Саша старался поддерживать меня. Звонил из-за ленточки как можно чаще, когда позволяли условия, когда было безопасно.

Подразделение Саши отрабатывало задания командования в эпицентре событий: три дня ребята находились на самой передовой, три дня — в десяти километрах от неё, на отдыхе. В такие моменты военный часто выходил на видеосвязь.

— Мой стройный Саша в зоне СВО даже немного поправился! Я иногда, шутя, спрашивала, помещается ли он в свой бронежилет? — улыбается Катя. — Дело в том, что в подразделении Саши служат парни из Ростова. Их семьи часто приезжают с сумками, набитыми вкусной едой: жёны и мамы готовят, естественно, так, чтобы накормить весь отряд. Плюс командиры во время передышек, когда отходят с передовой, разрешают ходить на обед в столовые. Очень много присылают гуманитарной помощи. Поэтому ребята не голодают совсем. И даже кормят бездомных животных, которые попадаются на пути.

Саша в день ранения как раз вернулся с очередного задания. Но, даже не успев отдохнуть и перекусить, получил команду провести рекогносцировку местности. Офицер решил, что в этот раз тревожить любимую не будет: был расчёт на то, что обстановку с сослуживцами разведают быстро.

— Мы пробирались по закоулкам к цели, когда я услышал по радиостанции, что в соседнем квартале парнишка наступил на мину. Спустя две минуты передо мной подорвался командир другой группы. Ещё через две секунды я понял, что взрыв произошёл прямо подо мной. И сразу увидел: стопы нет... Нога розочкой, кость торчит, кровь идёт. Я перекатился в окоп, там парнишка был, мне жгут сразу наложил. Минут уже через 15 нас всех забрали медики, оказали первую помощь и отвезли в Донецкий госпиталь.

Все три командира штурмовых групп, по словам Саши, получили одинаковые ранения. Противопехотные мины, на которых подорвались российские военные, по-другому ещё называют среди солдат «принесите мне ноги».

— Врачи сразу сказали: предстоит серьёзная операция. Хирург объяснил, что у стопы есть три точки опоры: пятка, большой палец и мизинец. Если я не позволю ампутировать пятку, то с трудом буду ходить и протез будет сложно подобрать. Он посоветовал соглашаться на ампутацию 2/3 голени и обнадёжил, что после такой операции я ещё бегать буду. Я согласился. А первые мысли после ранения были даже не о возможности ходить, а о том, что досрочно увижу будущую жену, и о том, захочет ли она видеть меня… такого.

«Я была готова зарегистрировать брак в палате!»

Сашу обкалывали всевозможными препаратами, но боль в ноге не уходила. На дальнейшее лечение и операцию его отправляли в Центральный военный клинический госпиталь имени Вишневского в Московской области.

— Я отпросилась с практики, на работе взяла отпуск за свой счёт, собрала вещи и улетела. Всё произошло за несколько часов, — вспоминает события тех дней Катя.

Ее могли не отпустить. Девушка только вышла из отпуска, который плавно перетёк в больничный из-за сломанного пальца на ноге. Катя вышла на работу 18 марта, а Саша получил ранение 30-го.

Ещё до вылета Екатерины в Москву Саша сказал: в госпиталь никого не впускают, кроме родителей и жён. Всех остальных на КПП разворачивают, не поддаваясь ни на какие уговоры. Мама Саши из Ачинска прилетела на несколько часов раньше. Все её попытки договориться с охраной по поводу пропуска невестки были безуспешными. У Кати ещё в такси мелькнула дерзкая мысль: если откажут, то она приведёт регистратора из загса прямо в палату. И возможно, этот путь был бы короче.

— Мы с Сашей не успели пожениться после того, как он сделал мне предложение в Ростове. Свадьба была запланирована на август. Но я по приезде в Благовещенск всё равно взяла фамилию будущего мужа — чтобы диплом и воинское удостоверение потом не переделывать. Но все равно меня не пускали, мы с мамой Саши ходили кругами. И когда в очередной раз нас послали договариваться насчёт пропуска в госпиталь, я сделала свои самые жалостливые глаза и сказала охраннику: ну впустите, ну пожалуйста, я летела 9 часов с другого конца страны! Ну что мне, обратно улетать? Он закатил глаза и дал-таки поручение оформить мне на две недели пропуск по уходу за больным. Мы завизжали, заскакали, начали обниматься от счастья прямо на проходной на глазах у десятка человек!

«Мой сильный, мой беззащитный»

Катя шла по коридору госпиталя. Шаг переходил в бег. Голова немного кружилась: сейчас она увидит любимого. Это были самые нервные сутки в ее жизни. Так её никогда не лихорадило! Несмотря на то что амурчанка обожает летать и даже мечтала стать стюардессой, в этот раз впервые трясло весь полёт! Не отвлекала даже вышивка крестиком. От переживаний из носа пошла кровь. А после приземления то и дело накрывала тревога.

— И вот мы зашли в палату. Врач загораживает Сашу. Я вижу только голову, ноги укрыты. Страх ушёл. Накрыла волна любви и сострадания. Мой сильный и отважный офицер лежал такой маленький, беззащитный. Ему плохо, а я помочь не могу. Подошла и не знала, как обнять, чтобы не больно было. Спросила: можно посмотреть? Он кивнул, откинул одеяло — и страх вообще улетучился. Ну, не было ноги по нижнюю часть голени. Ну и что? Начала поддерживать Сашу, что всё отлично: протез поставим — никто и не заметит!

Было видно: Саша в присутствии родных людей оживает. Это были первые сутки после операции. Осознание, что теперь у него только одна здоровая нога, всё не приходило. Обезболивающие по-прежнему не помогали. Хотелось выть.

Мама Саши, немного погодя, ушла в гостиницу. Катя осталась до вечера. А потом кто-то из медперсонала обрадовал пару, что можно закатить в палату санитарную каталку и ночевать рядом с больным.

— Как я могла оставить Сашу в таком состоянии? Я, конечно, изо всех сил сохраняла хладнокровие, но сердце плакало. Он от боли по кровати ползал, сжимал зубы, пытался быть вежливым, — вспоминает Катя. — Мне кажется, я бы в такой ситуации была бы очень злой, агрессивной. А Саша, если просил о чём-то, например подать стакан, называл меня Солнышком.

Катя берёт уход и перевязки больного в свои руки

Послеоперационный период Александр переживал тяжело. Мало того что дёргало правую ногу, которая была ампутирована. В левой ноге, что была вся в осколках от мины, осталась дыра с куриное яйцо. Ногу периодически сковывала судорога. Катя прямо спиной чувствовала, какие боли испытывал жених: он то рукой сжимал одеяло, то задерживал дыхание при очередном приступе.

— Ухаживать за Сашей я начала с того, что ещё раз сказала ему, что люблю и что он самый красивый и смелый. А потом вычистила окопную землю из-под ногтей и, так как вставать больному было нельзя, помыла ему голову прямо в кровати.

Катя сама катала своего офицера на все процедуры и постоянные перевязки. В кабинете, правда, в первый раз Саша попросил невесту выйти — просто потому, что не хотел, чтобы она увидела ногу без бинтов.

— Я подумала, что он уже в курсе местных порядков, и от растерянности вышла без пререканий. Вечером приехали на следующую перевязку, Саша снова попросил меня пождать за дверью. А хирург сказал: «Ну чего ты её выгоняешь. Может, она хочет посмотреть?» Я согласилась с доктором и добавила, что на фельдшера учусь. Но из-за пандемии нас переводили на дистанционное обучение и практики, в том числе по перевязкам, не было.

Врач показал, в какой последовательности нужно перевязывать раненого, какие тонкости соблюдать. Сам он взял на себя ампутированную конечность.

— Я перевязывала ногу с глубокими следами от многочисленных осколков. Начала вытаскивать из раны ватки, марли — жутковатое зрелище! Отвернулась и сначала делала манипуляции на ощупь. Руки трясутся, а я твержу Саше, что всё супер!

Катя до ужаса боялась напугать родного человека. Старалась не смотреть на культю, которую обрабатывал врач. Но потом нечаянно кинула туда взгляд и ничего страшного, говорит, не рассмотрела: коленка и шов посередине — так описала увиденное будущий медик. Но она справилась.

До свадьбы не заживёт

Все 10 дней в госпитале перевязки своему любимому Катя делала сама. Она вернулась в Благовещенск, пара созванивается каждый день. В планах переезд Кати в другой город к будущему мужу. Каждый раз, когда влюбленных соединяет телемост, Саша первым делом заявляет, что чувствует себя отлично и даже лучше всех!

— А как по-другому? Мне очень повезло. Пока был в госпитале Московской области, такого насмотрелся! А у меня, ну подумаешь, — ноги нет! Главное — голова на месте, две руки! С моим ранением в зоне СВО шибко не повоюешь. Но на гражданку я точно не хочу, — размышляет Саша. — Так что останусь в армии, буду в военкомате, либо в штабе служить.

Катя собирается идти работать фельдшером в часть, куда направят Сашу.

— Моя Катя — единственная на всём свете, таких я больше не знаю. Самая-самая лучшая, любит, заботится, даже на расстоянии беспокоится, когда лекарство принимаю, что кушаю. Я хоть и задавал вопрос, будет ли она любить меня без ноги, но уже заранее знал ответ: верил, что не оставит. Она бросила всё и прилетела ко мне с другого конца России! Так что в планах — однозначно быть вместе. Не зря же я торжественно ей позывной присвоил — «Счастье».

А ещё в планах — лечение, протезирование и свадьба. Изначально её планировали на август, но теперь хочется, чтобы затянулись раны и Саша научился передвигаться с помощью протеза. «Прошло уже больше месяца, как Саша учится жить без ноги, — рассказывает Катя. — Он уже привык. Правда, иногда просыпается и среди ночи ему кажется, что именно правая стопа чешется. Тянется почесать — а нечего!»

Саша получил вторую группу инвалидности. Родных успокаивает, что перспективный в прошлом футболист всё-таки сможет выйти на поле. Он левша и всегда играл левой ногой.

— После того как будущий муж потерял ногу, для меня ничего не изменилось. Недавно я выложила наше совместное фото и услышала мнение: зачем тебе инвалид, найди себе нормального, — злится Катя, вспоминая комментарии людей. — А что в понимании некоторых «нормальный» человек? Ну, нет у Саши части ноги — он что, перестал быть нормальным человеком?! Я с такими людьми, у которых есть обе ноги, но элементарно нет чувства такта и сострадания, больше не общаюсь.

«Моему сыну повезло!»

Марианна Анатольевна, мама Саши:

— У меня единственный сын, он моя отрада. После всего, что случилось, я благодарю судьбу, что ему встретился именно такой человек, как Катя. Она предана Саше и готова ради него на многое. В госпитале были обиты все пороги (вот по-другому и не скажешь): туда не пускали, если фамилия не совпадала с фамилией пациента. Но Катя сломила охрану, поставила на уши всех! А потом из палаты не выходила вообще. В гостинице появлялась, только чтобы помыться.

Пока мы находились в госпитале 10 дней, мы вообще не видели жён раненых. Один раз только встретили супругу солдата, а в ночь вообще никто не оставался. Были бойцы, к которым и днём никто не приходил, и мы с Катей бегали для них в магазин. Пасхами угощали ребят, вербу в палаты ставили. Я без ума от этой девочки. Сыну очень повезло. Они ребята молодые, здоровые, у них всё впереди. Пусть радуются этой жизни! А мы, родители, будем рядом! Главное — чтобы поскорее мир наступил!