Надежда Требушевская: «Этого кота, которого зовут Федя, я сфотографировала специально для своих юных журналистов»

Этого кота, которого зовут Федя, я сфотографировала специально для своих юных журналистов. Ну, никак не хотели они мне поверить, что котов выгуливают так же, как собак: на шлейке, в курточке – и утверждали, что в Тынде с котами так не гуляют. В другом большом цивилизованном городе – да, а Тында – это провинция…

Стоп! Сегодня я хочу рассказать не об этом. Хотя за полтора месяца работы с тындинскими школьниками в городском центре детского творчества я почерпнула для себя так много, как, наверное, не за один год в газете «БАМ».

Печатный вариант газеты «БАМ» мы, соучредители, решили закрыть, оставив электронный вариант, у меня появилось свободное время, которого не было больше 21 года, пока наша команда выпускала газету «БАМ». И я наивно решила, что, если меня возьмут, пойду поработаю в центр детского творчества – почитаю старшеклассникам лекции о журналистике, вместе поучимся писать разные материалы, все-таки 32 года работы в газете – это не кот чихнул… Наивный я человек! Меня взяли. И тут я поняла, что центр детского творчества – это та же школа! Работать надо по федеральному государственному образовательному стандарту: где я с вечными мыслями о том, что на следующий выпуск газеты нужны деньги, которых нет, и где тот федеральный стандарт? Параллельно с федеральным стандартом на меня буквально навалилась другая проблема: в школу дети ходить обязаны, а вот в кружки и объединения нет. Только по желанию. В первых числах сентября желали ходить на журналистику столько, что я не знала, как буду работать.

Через две недели до меня дошло: желания и возможности у старшеклассников далеко не всегда совпадают. Ребят стало меньше. И дело не в том, интересно им или нет! Ходят они тогда, когда могут. Они могут на одной неделе прийти один раз и пробыть на занятии даже не 3, а 3 с половиной часа! На другой неделе прибегут раза два только на час, извинятся и убегут на какое-то другое занятие. Или напишут смс, что заболели. И я знаю, что это правда! Я же вижу их: круги под глазами, бледное лицо, желание положить голову на парту… После семи-восьми уроков прийти еще и на журналистику! Упорные дети, и мне бывает их так жалко из-за безумной гонки, в которой мы сейчас живём, из-за огромного вала всякой информации, в которой тонут не только они, но и взрослые люди, из-за лжи, вранья и фейковых новостей, которые преподносят нам средства массовой информации, а они пока не умеют их отсеивать.

Поэтому я чуть не каждый день пишу смски: «Алла, не видела тебя несколько дней». И тому подобное. Столько переписываться по Ватсапу, как сейчас, я никогда раньше не переписывалась. Своих ребят я знаю всех, но вижу их не каждый день. Теперь я жду, что меня с позором выгонят из ЦДТ…

А пока не выгнали, я хочу попробовать рассказать о тындинских школьниках, с которыми мы занимаемся журналистикой. Очень быстро я поняла, что новости, в том числе и городские, проходят мимо них. Газет они не читают и телевизор не смотрят. «Это для пенсионеров», — бодро заявил мне Игорь на первом же занятии. А я и не сопротивлялась. Я понимаю, что для молодёжи это так и есть. Поэтому городские и областные новости приношу на занятия им я. Приезд губернатора в Тынду, пляжная зона, ремонт памятника павшим в Великую Отечественную, новые пешеходные переходы, «мусорная» реформа в Тынде и в России, происшествия, которые случаются со школьниками в разных городах, и что при этом надо делать, фейковые новости… Всё это мы вплетаем в разговор о журналистике. Пробуем определить жанры, понять, какой информации можно доверять, какой – нет.

Очень удивили они меня утверждением о том, что в Тынде котов не выгуливают так же, как и собак. Мы говорили об источниках информации в журналистике. Разбирали ситуацию: на парк жалуются жильцы близлежащих домов. Чтобы выяснить, на самом деле в парке шумно, страшно и грязно или это просто эти жильцы жути нагоняют, с кем нужно встретиться? Вот тут-то речь и зашла о людях, выгуливающих своих питомцев. Тут же ребята рассказали о случаях, когда котят и щенков кто-то мучил, выбрасывал, что это люди виноваты в том, что по улицам городов, в том числе и нашего, бегают бездомные животные. А вот котов на поводке они не видели… И только Алла очень горячо возразила: «Да я сколько раз видела, как котов выгуливают!». Игорь скептически добавил: «Это бабушки-пенсионерки делают», Игорь вообще бывает скептически настроен. Но он ведь прав?

Я поняла, что они просто невнимательные и перегруженные разными обязанностями. Бегут в школу, потом на баскетбол, как Лена, потом на журналистику, к репетитору, готовятся к школьным внеклассным мероприятиям… А живёт Лена у чёрта на куличках по тындинским меркам. И всё пешком. Когда заговорили о ремонте памятника, где проходят ежегодные митинги 9 Мая, 22 июня, 2 сентября, все присутствующие на занятиях сказали: ничего не знаем. А Лена тут же отрапортовала: «Я знаю, каждый день мимо хожу».

Вот так, начав разговаривать с ребятами о журналистике, я пришла к такой мысли: с ними все разговаривают о школьных предметах, об обязанностях, о домашних заданиях, школьных мероприятиях и крайне мало разговаривают о жизни. Той жизни, которая нас окружает. Когда я читала им статью Вадима Иванищенко из Усть-Нюкжи о том, как на месте будущего села появилась первая палатка, о Марфе Фёдоровой, семья которой первой поселилась здесь и у которой было 15 детей, Лена тут же спросила: «А чем же она их кормила?». И я прочитала, что последнего, пятнадцатого ребёнка, приёмыша, Марфа выкармливала молоком собаки, у которой в это время появились щенки. Правда, собаке пришлось оставить только одного щенка, чтобы молока хватило ребёнку…

Ребята всё это впитывают, думают, переживают. И когда Алла пришла на занятие и попросила отпустить её, потому что у неё потерялась черепашка, которая, скорее всего, уже умерла, а виновата в этом она, я её отпустила. «Не могу ни о чём другом думать», — сказала Алла и ушла.

…Меня точно выгонят.