Ольга Марцинкевич: Свадьба без жениха. Светлой памяти Надежды Руфовны Пастернак

Не знаю как вы, а я очень рада, что наша Тында «постарела» до ста лет. Думаю, это справедливо по отношению к тем, кто начинал осваивать наш таежный край еще с начала прошлого века. Жизнь этих людей и непростая судьба вернулись в нашу общую историю. Как и маленькая история замечательного человека – Пастернак Надежды Руфовны. Началась она в начале 20-х годов XX века, когда молодые супруги Зельцман с маленьким ребенком приехали из Читы в небольшое поселение на берегу реки Тынды, состоящее из 8 домов. Руф Абрамович был назначен дорожным мастером на строительство АЯМа.

И начала колесить молодая семья по таежным дорогам. Жили в Лапрях, Джелтулаке, Стрелке и других будках, так называли тогда два-три домика в тайге у дороги. В переездах с одного места на другое семья увеличивалась, у Екатерины Матвеевны и Руфа Абрамовича родились еще 6 детей. Надежда родилась 6 сентября 1926 года в Тынде. Через несколько лет маленькая девочка сама придумает себе имя Лиля. Так и будет жить с двумя именами: по паспорту – Надежда, для друзей и одноклассников – Лиля. Трудолюбивого и честного главу большой семьи перевели работать в золотопродснаб заведующим складами. Кочевая жизнь семьи Зельцман окончилась, родители и семеро детей осели в поселке Тындинском.

Руф Абрамович отработал на новом месте 35 лет без выходных и отпусков – большая семья требовала больших забот. Екатерина Матвеевна занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. Дети подрастали, пошли в школу. Жили, как и многие в ту пору, бедно, но умели веселиться, радоваться тому, что имели, росли дружными и трудолюбивыми.

Надежда Руфовна вспоминала, как незадолго для войны в поселок из Подмосковья приехали три молодые и очень красивые учительницы: Лидия Терентьевна Филатова, Александра Михайловна Федоренко и Мария Гавриловна Рыжова.

Война всегда врывается в жизнь внезапно, деля её надвое – до и после. 22 июня 1941 года детвора купалась в речке, радостным визгом оглашая всю округу. Всё оборвалось в один миг, когда кто-то на берегу прокричал: «Война! Война началась!». Надежда Руфовна вспоминает: «Мы с плачем побежали домой, очень боялись, что папу заберут на войну. Папа пришел с работы, а мы все сидим и ревем». Через несколько дней Руфу Абрамовичу прислали повестку. Он собрался, и вся большая семья, обливаясь слезами, пошла к военкомату, провожать своего кормильца на войну. Но на фронт его не отправили, оставили работать в Тынде. За годы войны его будут призывать в действующую армию несколько раз, но так и не отправят. «Когда в очередной раз отец шел в военкомат, – рассказывает Надежда Руфовна, – мы всем выводком тянулись за ним. Видя нашу процессию, односельчане посмеивались: «Что, Абрамович, опять на фронт?». Отец заходил в военкомат, мы ждали на улице и плакали. Через некоторое время он выходил, разводил руками, слезы у нас высыхали, и мы дружной, уже веселой толпой возвращались назад. В армию забрали моего старшего брата Григория, но отправили не на Запад, а на Восток. Домой он вернулся только через 5 лет. Уже после войны два других брата Геннадий и Владимир окончат летное училище».

На фотографиях школьники военного времени выглядят старше своих ровесников довоенной и послевоенной поры. Война одним росчерком сделала старше на несколько лет 11-летнюю Надежду и её одноклассников: Лопатину Анну, Люду Середкину, Гришмановскую Анну, Сашу Трофимова и других. Шла война, и детские забавы остались позади, на их долю выпала не по возрасту тяжелая работа.

Ранней весной отправили ребят постарше строить аэродром. Жили в холодных землянках, рыли траншеи, расчищали посадочную полосу от дерна и кустарника, всё делали вручную, из техники был только один трактор. Продукты выдавали строго по норме: 250 г хлеба, немного сахарного песку. Чай кипятили для себя сами на костре. От постоянно сосущего голода спасали грибы и ягоды.

Летом отправляли работать в колхозы. Выполняли все сельскохозяйственные работы: садили, пололи, поливали, собирали урожай. Особенно трудно давались навыки вязания снопов, колючая рожь обдирала кожу на неумелых детских руках. Больше всего нравилась ухаживать за лошадьми. Неописуемое удовольствие доставляло их купание, это были короткие минуты отдыха. В школу возвращались только осенью. Тетрадей не было, разрезали газеты и писали между печатных строк.

Дрова для школы заготавливали учителя и ученики, другой рабочей силы не было. Зимой девчонки и мальчишки в тайге по пояс в снегу поперечной пилой спиливали деревья, обрубали сучья, распиливали на чурки. Уже во дворе школы мальчишки кололи дрова и вязанками таскали к школьным печам.

Из рассказа Пастернак Н.Р.: «Хорошей теплой одежды не было. Спасало то, что мама умела хорошо шить и вязать. Шила нам штаны из фланели, простегивала их ватой. Грузы в Якутию возили через Тынду на верблюдах. Мама покупала у сопровождающих караван верблюжью шерсть. Из неё вязала нам варежки, кофточки, одеяла. Вязаные вещи из этой шерсти мы отправляли и на фронт».

Посылки с теплыми вещами на фронт собирали очень часто, шили кисеты, на которых девчонки вышивали слова: «Дорогому бойцу».

Ходили помогать в мастерские, в 1941-м – на железную дорогу, мыли вагоны. Плохо одетые девчонки постоянно простывали, лечились, как могли, и снова работали и учились.

По утрам в школе на завтрак давали по маленькому кусочку хлеба со щепоткой сахара на нем. Ученики сидели за партами, а учительница разносила хлеб по классу, его аппетитные кусочки лежали на маленьком подносе. Каждому хотелось, чтобы именно ему достался самый вкусный кусочек – горбушка. Братья и сестры Зельцман, стараясь растянуть удовольствие, съедали только по половине кусочка, вторые половинки относили домой. То, что Руф Абрамович работал заведующим складами, не давало его семье никаких преимуществ, домой приносил только положенный, как и всем, паёк, дорожил своей семьей и понимал, какая это ответственность – вырастить и поставить детей на ноги. «Я сегодня принесу со склада и покормлю, а завтра меня за это посадят. Что будет с детьми, кто будет семью кормить?» – говорил он. В столовой служащих кормили обедом, но выносить с собой было нельзя. Поэтому Руф Абрамович съедал положенный ему в столовой обед, а дома к еде не прикасался, отдавая свой паек детям.

Тяжелая работа, тревога за родных и постоянное чувство голода делали взрослее, но не состарили. Школьники тындинской семилетней школы занимались в художественной самодеятельности, давали концерты жителям поселка, ходили с ними в близлежащие колхозы, к эвенкам. Благодарные зрители поили продрогших и голодных артистов молоком, чаще всего оленьим. В поселковом клубе, он находился в годы войны в поселке ДРСУ, ставили спектакли, больше всего Надежде Руфовне запомнилась пьеса «Зоя Космодемьянская». В театральных постановках вместе с ней участвовала Люся Чиркова и её будущий муж Владимир.

9 мая 1945 года в поселке Тындинском состоялся торжественный митинг, он проходил на том месте, где сейчас находится музыкальная школа. Начиналась новая жизнь, жизнь без войны. В июне Надежда Зельцман окончила 7 классов, хотелось учиться дальше, но у семьи такой возможности не было. Одна из сестер уже училась в Иркутском сельскохозяйственном институте, другая – в педагогическом техникуме. Поэтому 17-летняя девушка пошла работать в сберкассу, здесь приобрела профессию кассира. Через год её перевели кассиром в райсобес. C утра до вечера на работе, а по вечерам бежала в поселковый клуб на занятия хора, участвовала в театральных постановках. И, конечно же, – танцы. Танцы старались не пропускать, зимой – в клубе, летом – на танцплощадке. «Из обуви были только резиновые тапочки, – вспоминает Надежда Руфовна. Мы их натирали мелом, чтобы они были белыми. Большой радостью было для меня и сестер, когда папе по разнарядке выделили одну пару фильдеперсовых чулок. Мы их одевали на танцы по очереди».

Активную участницу художественной самодеятельности не оставили без внимания и перевели на культурно-просветительную работу под начало Белоусовой Надежды Сергеевны. А потом поступило новое назначение – кассиром на строительство дороги.

С Пастернак Степаном Ивановичем Надежда Руфовна училась в школе, они дружили с 5-го класса. В 1950-м году он окончил Алданский техникум и прислал своей теперь уже невесте вызов и деньги на дорогу. Три дня гуляли в Тынде на свадьбе Степана и Надежды Пастернак, вот только без жениха, который ждал свою жену в Бодайбо. После свадьбы вся многочисленная родня провожала Надежду Руфовну в дальнюю дорогу, в Тынду она вернется только через 25 лет.

«Хожу по Красной Пресне, – рассказывает Надежда Руфовна, – и вспоминаю старую Тынду, то место, где стоял наш дом и школа, дорогу, по которой мы, школьники, каждую зиму сдавали кросс, пробегая на лыжах по 9 км. На месте улицы Депутатской была гора Багульная. Каждую весну она окрашивалась в розовый цвет, мы сюда бегали учить уроки. Зимой сами, по собственной инициативе, расчищали на реке снег и делали каток, в свободное время катались на коньках. Дома не запирали на замок, вместо замка – щепочка. И всем было ясно: хозяев дома нет, а значит, нужно прийти попозже или подождать у крыльца. И сегодняшняя Тында мне очень нравится. Зеленая, чистая, красивая».

2008 год