Иван Шестак: Саша ушел в мир вечных снов, оставив о себе хорошую память

29 сентября 1984 года, разъезд Балбухта. Встретились путеукладчики Александра Бондаря и Ивана Варшавского. Есть Байкало-Амурская магистраль! Тут я и увидел Бондаря и всех ребят, с которыми вел Саша укладку пути в восточном от Усть-Кута направлении. Вот каков он, украинский парубок. Конечно, были встречи с Бондарем и раньше, в основном на борту агитпоезда «Комсомольская правда», но в путейской робе я видел его впервые. Такому по плечу не только укладка пути, согнет в рог любого, или обнимет так, что дышать перестанешь. И вдруг у этого сильного человека потекли по лицу слезы. Он плакал, радуясь одержанной победе. Он обнимался, его обнимали. Людская толпа шумела, гремела, махала флагами и транспарантами. Путейцев, механизаторов, мостовиков, взрывников, тоннельщиков объединяло одно слово – строители. Это было единое целое. И хотя я не укладывал путь, не рубил просеку, не монтировал фермы моста, великая радость победы переполняло и мое журналистское сердце. В тот день я от души пожал руку прославленному бригадиру, фамилию которого не один раз упоминал на страницах газеты «БАМ».

Так мы познакомились и стали друзьями. Встречались нечасто. Саша довел путевое хозяйство Бурятского участка до проектных отметок, продолжил свою деятельность на строительстве железнодорожных линий Беркакит-Томмот, Улак-Эльга. Были встречи и на первой, и на второй трассе, но основательно расслаблялись, когда Бондарь приезжал в Тынду. Его приезд мы ждали с Варшавским, так как знали, что он приготовит шикарный ужин и нальет чарку самогонки или фирменной настойки. Он любил застолья и делал это щедро, с украинским размахом. За чаркой легко вспоминалось былое, рассуждалось о своем будущем и будущем края, по которому прошла Байкало-Амурская магистраль. Бондарь, как и Варшавский, к этому времени были уже обласканы вниманием прессы и государства, которое наградило их золотыми звездами Героев Социалистического Труда.

Заходил разговор и об обрушившейся на них славе. Не всем нравилось, что в средствах массовой информации, особенно в дни бамовских юбилеев, чаще других упоминались их фамилии. Но, что поделать, победную точку на магистрали поставили именно бригады Бондаря и Варшавского. Слушая их, я мог поспорить с любым, утверждающим, что бригадиры легко добыли себе славу. Со стороны, если посмотреть на работающих путейцев, действительно, все красиво и зрелищно. Более того, все время они и путеукладчик в центре внимания: их фотографируют, у них берут интервью, к ним привозили иностранцев, гостей БАМа. Не жизнь – картинка! Но лишь немногие знали, какой ценой все это давалось, какие трудности подстерегали монтеров на пути к стыковке. Это природная грязь, промокшая насквозь одежда, запах пота и креозота, холодные ветра, изнурительная жара, проливные дожди, снежные бури, физическое и психологическое перенапряжение. Непогода – постоянный спутник монтера пути. И если другим, хоть где-то можно переждать ненастье, путеец не может себе позволить бросить укладку, особенно если намеченный километр определяет конечную цель года. И об этом я не раз рассказывал в печати, защищая золотые звезды прославленных бригадиров.

Бондарь в отличие от Варшавского человек-непоседа. Он вникал во многие происходившие не на трассе процессы. Активно участвовал как во внутренней, так и во внешней стороне деятельности, подключая к ним общественность, комсомол, профсоюзные и партийные органы. Выходил, если этого требовала обстановка, в Министерство транспортного строительства и в другие директивные ведомства Советского Союза. Он любил шутку, анекдоты, до конца дней своих остался верен бамовскому братству. Он часто собирал у себя в Химках, когда уехал из Тынды, бойцов отряда с кем прошел на БАМе суровую школу жизни. Часто приглашал на эти сходки меня и Варшавского, но отдаленность столицы БАМа от столицы государства мешала нашим встречам. Спасали телефонные звонки, из которых узнавали разные новости из жизни бамовцев и столицы.

Надо честно признаться, что рекорды укладки, которые достигал Бондарь на БАМе не прошли стороной, они коснулись и его здоровья. Оно пошатнулось. Более того, в годы строительства какой-то злой рок повис над его семьей, доставляя ему и жене непереносимые боли и страдания. В Подмосковье от рук проходимцев погибает их сын, через несколько лет недуг уносит из жизни дочь и, напоследок, тяжело заболевает жена. Саша всеми силами пытается вытащить ее из недуга. Но болезнь не отступает. Сдает и сам. Друзья советуют подлечиться, но он не соглашается, ссылаясь на то, что надо вначале спасти любимую женщину. Так время и шло. В середине ноября ему становится плохо, и Саша оказывается на больничной койке. Диагноз — сердечно-легочная недостаточность. Врачи пытаются привести ее в порядок, но открывшееся внезапно сильное кровотечение сводит на нет их усилия.

20 ноября его не стало. Горько сознавать, что его нет, что мы, тындинцы, не увидим больше этого громкоголосого и суетливого человека на бамовских юбилеях. Еще сильнее горечь потери его друзьям и близким. Но случившееся не поправишь. Саша ушел в мир вечных снов, оставив о себе хорошую память.

Почетный гражданин Тынды Иван Шестак