«Я от смерти бегу и дулю ей показываю»: как «Амурка» исполнила мечту единственной бульдозеристки БАМа

Когда полтора года назад 81-летняя Альбина Петровна Глазкова писала письмо из Краснодарского края на такой далекий и такой близкий БАМ, она еще не верила в чудеса. Ещё бы: она всю жизнь привыкла верить только в себя. Военное детство, работа трактористкой в колхозе, любовь, смерть мужа, трое детей, рудники на Украине, а затем — БАМ. Великая стройка открыла стране великие имена, однако Альбины Глазковой среди них нет. А ведь она была единственной женщиной-бульдозеристкой на магистрали! Получила звание ветерана труда, но осталась без жилья и достойной пенсии. Обо всем этом она и написала главе Тындинского района, где находится поселок ее бамовской молодости Восточный. И призналась: мечтает вернуться. Душевное письмо дошло до адресата и совершенно случайно — до «Амурской правды». А дальше сработала теория шести рукопожатий, благодаря которой мечта бульдозеристки сбылась. Удивительная жизнь Альбины Глазковой — в истории, связавшей Кубань, Тынду, Благовещенск и Москву.

Письмо с исповедью

Всё началось в январе 2020 года в столице БАМа — в кабинете главы Тындинского района Тамары Лысаковой. Я приехала в командировку, гостеприимная хозяйка самого большого в области района и давний друг «Амурской правды» пригласила на чай. Наш разговор о проблемах севера, стойкости глав, оттоке людей и непобедимом северном оптимизме подходил к концу.

— А о чем мечтает глава Тындинского района? — спросила я в самом финале.

— Хочется, чтобы люди отсюда не уезжали, чтобы им здесь было комфортно. Чтобы никто не говорил, что БАМ — дорога в никуда! Я знаю, что ее построили не зря, что она нужна и эти люди нужны, — призналась Тамара Александровна, которая сама приехала на суровый север молодым юристом с Украины и осталась почти на 40 лет. — Вот на днях пришло письмо от женщины из Краснодарского края — ей 81 год, она жила в поселке Восточный и работала здесь бульдозеристкой! Представляете?! В то время она была одна, хотя, наверное, и сейчас женщин-бульдозеристок не так много. Она написала, что готова в свои годы пуститься в поездку, чтобы только прикоснуться к своей молодости! Но пенсия маленькая. Письмо на пяти листах, просто крик души, рассказала всю свою жизнь от рождения. Ничего не просила, просто написала: спасибо, что дочитали до конца. Вот живая история! Так разве БАМ — это дорога в никуда?!

Глава района добавила:

— Мы не можем оплатить ей билеты за счет бюджета. Я управляющей делами говорю: «Хоть скидывайся девчонками и привози!»

— А давайте мы ее привезем, найдем деньги! — предложила я. — Мечты такого человека должны сбываться.

Мир не без добрых земляков

Спустя несколько дней аппарат администрации Тындинского района переслал мне то самое письмо. Его автор — ветеран труда Альбина Петровна Глазкова. Еще через несколько дней я позвонила автору пятистраничной исповеди и сказала: готовьтесь к путешествию в Амурскую область. Уже не помню, что ответила бульдозеристка Глазкова — помню, были радость и слезы. А потом она вместе с сыном Володей несколько раз за вечер перезванивала и спрашивала: «Это точно не розыгрыш?!»

Почти полгода ушло на поиск спонсора, готового оплатить билеты ветерану БАМа и ее сыну — он сказал, что любимую маму в такое путешествие одну не отпустит. Но трест, в котором она работала на магистрали, обанкротился. А руководство Дальневосточной железной дороги, которая управляет БАМом, на письмо «Амурской правды» с просьбой помочь в добром деле ответило вежливым бюрократическим отказом. Все эти месяцы Альбина Петровна звонила, рассказывала о жизни и робко спрашивала о поездке.

Все решила одна sms — о мечте ветерана БАМа я написала Анатолию Паку. Председателю совета директоров крупнейшей в России геолого-разведочной компании — «ОГК Групп», бывшему амурчанину и просто отзывчивому человеку. Через несколько минут он перезвонил из московского аэропорта, еще через несколько минут перечислили деньги на поездку ветерана в счастливую молодость. Без официальных писем и отчетов — хватило честного слова «Амурской правды».

Однако путешествие пришлось отложить почти на год — коронавирус посадил страну на карантин. Альбина Петровна переболела ковидом дома под присмотром близких. А потом взяла билеты в Амурскую область на конец августа 2021 года. Тысячи километров пути и возраст для бульдозеристки, работавшей на тяжелой технике в плюс 40 и минус 50, не стали испытанием. Вместе с невесткой они долетели из Краснодара до Хабаровска, оттуда поездом добрались до Серышевского района — к родным. А спустя месяц 83-летняя путешественница отправилась к друзьям на БАМ, с которым простилась больше 20 лет назад.

Вот и встретились

Мы договорились встретиться в Восточном. Срочные дела «Амурской правды» не отпускали в командировку несколько недель, но я все-таки купила билет на самолет в Тынду. «Жду, миленькая моя», — обещала по телефону наша героиня.

В аэропорту столицы БАМа меня уже ждала Тамара Лысакова — на машине главы района мы помчались в Восточный. По пути вспоминали наш разговор и то самое письмо. «Спасибо за бабульку, — улыбнулась Тамара Александровна. — А мы ей ответили, поблагодарили и отправили юбилейную медаль к 45-летию БАМа».

Через полчаса мы въезжали в Восточный. Его история — маленькая страница в огромной биографии магистрали. Поселок, как и многие населенные пункты Тындинского района, основали в годы строительства БАМа. В Восточном дислоцировались строительно-монтажные поезда треста «Тындатрансстрой», подразделение треста «Бамстройпуть», асфальтобетонный завод, цех по выпуску железобетонных и столярных изделий для строящихся объектов в Тынде и районе и многое другое. Социалистический рай закончился в 90-е. А дальше знакомый бамовцам сценарий — прекращение финансирования, закрытие предприятий, массовый отток населения.

— Крепкий поселок, — говорит Тамара Александровна, пока мы едем по центральной улице. — Сейчас здесь живет около 1200 человек, большая часть населения работает в Тынде. В Восточном люди трудятся на котельной, станции Шахтаум, в школе и детском саду. Здесь очень много ветхих бараков, мы построили несколько домов, собираемся еще строить по программе переселения.

Руководитель района с 13-летним стажем уверенно показывает водителю дорогу к дому по улице Новой. Альбина Глазкова остановилась у своей подруги — первой жительницы Восточного, ветерана БАМа Марии Ивановны Муравы. Она ждала нас на лавочке у подъезда.

— Тамара Александровна, вы приехали! А помните, вы мне организовали юбилей в кафе, так весело было! А у меня еще кофточка ваша подаренная висит, — Мария Ивановна не уставала благодарить главу.

Когда мы с букетом цветов поднялись к квартире, где ждала гостья из краснодарской станицы, она уже стояла на пороге — собралась встречать нас во дворе. Замерла от неожиданности, а потом обнимала и целовала.

Успокоить ее стоило немалых усилий — в свои годы Альбина Петровна не может спокойно присесть. Не привыкла. Наконец-то все собрались на маленькой кухне с цветущими на окне помидорами за чашкой чая и рюмкой настойки. Чтобы услышать историю человека, ради которого мы все встретились.

Первая трактористка на деревне

— Я читинская. Родилась 13 июля 1938 года в Забайкалье, город Борзя. Мать у меня была медработником. Она работала в санитарном поезде, возила раненых солдат и детей из блокадного Ленинграда. Потом осталась в госпитале в Борзе, я постоянно с ней была. Помню деток-блокадников. Сидит один: ручки худенькие, голова большая. Мать над каждым плакала. Знаете, во сколько я стала зарабатывать? С пяти лет. Я в госпитале делала из ваты салфетки, получала за это талончики — по ним мне в столовой давали чай и хлеб, — вспоминает Альбина Петровна.

После восьми классов школы у нее был выбор — пойти в медицинское или сельскохозяйственное училище. Других в послевоенной Борзе не было. К удивлению матери, дочь выбрала аграрное.

— А у меня в школе настольная книжка была о гвардейском Таманском авиационном полке — о женщинах-летчицах во время Великой Отечественной войны. Я хотела летчицей стать, — объясняет Альбина Петровна. — У меня даже в 12 лет был один прыжок с парашютом — правда, с вышки 50 метров. И после школы мы вместе с подружкой Фаиной пошли учиться на тракториста-машиниста широкого профиля и узкого заработка. Думала, буду не по небу, так по полю летать. В училище было всего 12 девчонок, но с Фаинкой мы себя в обиду не давали. Поэтому парни называли нас Альбин Петрович и Фаин Иванович!

Через год с корочкой машиниста трактора Альбину направили в село Цыганово. В первый же день она завела старый трактор, который ржавел под колхозным забором.

— Меня подвели, а там половина трактора с гусеницами С-80, кабина С-100, двигатель тоже С-80. Я на гусеницу встала, там кривой стартер. Надо вот так вот заводить. (Показывает.) Кручу, кручу стартер — силы-то не хватает. Крутанула еще раз — тыр, тыр, тыр — заработал! Я переключила на двигатель, дымок пошел из трубы: тух, тух, тух. Завелся. Оказалось, что никто к нему не подходил, потому что не мог завести, а я завела! — вспоминает советская трактористка.

«Я была в бригаде знаменитой Тамары Козловой. Когда Юрий Гагарин приезжал в Иркутск, наша бригадир сидела в президиуме с ним рядом», — гордится Альбина Глазкова. Но там она долго не проработала — вернулась к матери и детям в Забайкалье. Ездила по станциям туда, где была работа. Была сыроваром, продавцом, воспитателем в детском саду.

— Матери моей говорили: «Прокопьевна, а где твоя стюардесса сейчас летает?» Тогда это было позорное слово, — кивает головой специалист широкого профиля. — В поселке Харанор, в 30 лет, я нашла своего сына в мешочке.

— Что значит «нашла»?! — не могу понять новый поворот в судьбе.

— То и значит! Закрутила я с молодым солдатиком Яшкой и забеременела. А он был на 10 лет младше меня. Он просил разрешения жениться у моей матери, пообещал, что вернется к себе на Украину и заберет нас с ребенком. Он отслужил, уехал в Донецкую область, позвал нас туда. Но все равно иудой оказался, — Альбина Петровна никогда не стесняется в формулировках.

С полугодовалым сыном Вовой она поехала в Донецк. Но семейной жизни не получилось. Недолго пожила у родителей Яшки и поехала искать работу и жилье. Устроилась штукатуром-маляром в крупный трест — и через три года ударного труда получила двухкомнатную квартиру. «Мне давно должны были дать, но подвинули в очереди. Я за свой язык знаете сколько страдала! Не промолчу, заступлюсь всегда», — вздыхает правдолюбица.

Укрощение бульдозера

Но от судьбы не уйдешь — через несколько лет она снова пересела на трактор. Правда, начальник управления механизации треста сначала не поверил, что перед ним трактористка высшего разряда. «Баба на трактор?!» — воскликнул он, когда Альбина Петровна пришла устраиваться на работу в модном пальто и белых сапогах. Психанула, забрала трудовую, но все равно вернулась. И не пожалела. Именно там трактористку начали учить, как управлять бульдозером.

— Ваня Попов меня учил. Я и плакала, и хотела все бросить, а он уговаривал: «У тебя все получится!» — вспоминает она. — Научилась за месяц! Мне дали разряд пятый, а через полгода — самый высокий, шестой. Я на тросовой «сотке» работала.

«Я и не знала, что такое БАМ»

Через несколько лет в трест неожиданно пришел вызов — отправить Глазкову на БАМ. Оказалось, ее вызвали подруги детства, которые работали на строительстве магистрали. На всесоюзную стройку требовались машинисты бульдозеров и экскаваторов.

— Я даже не знала, что такое БАМ — Галинка с Фаинкой все решили за меня, — признается Альбина Петровна. — Отпускать меня в тресте не хотели, но не имели права — партия сказала, что я там нужна.

Так в 40 лет с двумя детьми и одним чемоданом она полетела с Украины в Амурскую область. На БАМе семью ждал вагончик, который пришлось делить с семьей подруги.

Бульдозеристку приняли на работу в управление механизации треста «ТындаТрансстрой», который базировался в Новотынде, а затем в Восточном.

— Я пришла на работу первый день. Мужики сидят — и я сижу, жду. Они: «Вы куда?» Я: «Да на работу». Они: «А на какую?» Как узнали, что на тяжелую технику, не поверили. Думали, я шучу, — говорит трактористка.

Какие шутки: 10 лет она на своем бульдозере работала на строительстве дорог, вокзала, жилых микрорайонов Тынды и бамовских поселков. Сначала на старом, тросовом, в котором «и тонула, и горела». А потом выдали новенькую гидравлическую машину.

— В бульдозере я почти все время стояла — он же высокий, если сяду, то ничего перед собой не вижу! Я делала отсыпку: на севере ведь вечная мерзлота, чтобы что-то построить, надо отсыпать. Мне гравий машинами завозили, а я делала планировку. Да всё делала! Тынду покрыла гравийным одеялом по всему квадрату. Знаете, сколько надо гравия и сил, чтобы такое одеяльце сшить? По моей спине сейчас все в городе и в Восточном ходят, — признается ветеран труда.

Навсегда она спрыгнула с подножки бульдозера только в 50 лет. Не устала и не собиралась уходить. Неутомимая Глазкова даже окончила курсы по управлению японской техникой. «Я была одна среди мужиков. Главный инженер не поверил — приехал и сказал, что сам будет принимать экзамены. Я сдала лучше всех. Не дрогнула у меня ни душа, ни пятки. Просто всю жизнь душа лежала к технике», — признается сильная женщина.

Но вердикт вынесли врачи.

— Доктор Осипов, был такой у нас, сказал: «Моя дорогая, у тебя начинается астма. Поэтому тебе нужен легкий труд, и климат надо поменять», — объясняет она.

В те годы трест купил сельскохозяйственные земли в селе Степановка Октябрьского района, поэтому ударницу труда с подорванным здоровьем отправили поднимать хозяйство и производить продукцию для населения БАМа. Пообещали: все, кто поедет, не потеряют северный стаж и получат квартиры в новой девятиэтажке Тынды.

И неважно, что из-за работы на тяжелой технике Альбина Петровна почти не слышит, — помогает слуховой аппарат.

В Степановке работали не меньше: сначала Альбина Петровна была заведующей столовой, а затем заместителем директора приусадебного хозяйства. В перестроечном 1991-м не стало ни треста, ни фермы. Обещанные квадраты в девятиэтажке никто не дал, а квартиру в Горловке она потеряла — по указу нового президента Кучмы все украинцы, уехавшие из республики, лишились жилья. «А когда на пенсию пошла, мне дулю показали — северные я потеряла», — качает головой ветеран БАМа.

После развала страны и предприятия она создала фермерское хозяйство «Альбина» — выращивала гречиху. «У меня же еще гражданский мой муж был, Валерка. Вот такой был мужик! (Показывает большой палец вверх.) Я его на БАМе увидела: просто смотрю — что-то блестит, взяла, почистила — и 22 года вместе прожили. С ним мы и занимались хозяйством, а потом я его похоронила», — говорит Альбина Петровна.

Сын Володя на деньги, которые копил на машину, купил маме домик в селе Короли. Она и там не сидела без работы: завела корову и научилась доить, потом развела породистых поросят, кур, гусей. «У меня даже кони были», — не перестает удивлять ветеран труда по званию и герой труда по жизни.

В 2015 году она вместе с сыном и его семьей уехала на Кубань. И только там немного успокоилась: начала делать домашнее вино и писать ностальгические статьи в «Пенсионерскую правду». Но все эти годы вспоминала о БАМе. И неважно, что из-за работы на тяжелой технике Альбина Петровна почти не слышит, — помогает слуховой аппарат. Она весело рассказывает, как однажды ее бульдозер разворотил медведь. И вспоминает, как дружно жили в бараке. Трудные времена на БАМе стали самыми счастливыми страницами ее биографии.

— Я даже не знаю, почему решила вам написать, — говорит она Тамаре Лысаковой. — Очень скучала. Мария Ивановна дала мне ваш адрес, вот я и отправила письмо. Я знала, что вы хороший человек! У меня в жизни плохих не было.

И тут же признается мне:

— Между прочим, мы с Вовой сразу тебе поверили, когда ты позвонила и сказала, что я поеду на БАМ. Или по голосу почувствовали, или не знаю почему. И фамилию я твою запомнила — в Волгограде же есть дом Павлова.

Говорит, вернуться в Восточный после 20 лет разлуки радостно и тяжело. Горько на душе: многих людей, с которыми их связала легендарная магистраль, уже нет. Как и родного дома на улице 25-го Партсъезда. «Он два раза горел, его уже нет. Я так плакала, когда увидела. А гараж сына стоит! Хотя он из досок склеенный-слепленный, но живой», — и снова плачет.

Сейчас главные заботы 83-летней пенсионерки — семья. Одного сына убили, когда ему был 31 год — как и отцу. Зато судьба щедро наградила ее внуками и правнуками. «У меня пять внуков: Максимка, Ксюша, Даша, Вика, Женя. И семь правнуков. Двойнята у Ксюши на мой день рождения родились», — гордится счастливая бабушка и прабабушка.

После Восточного у путешественницы новый маршрут — в родную Борзю. В Краснодар она вернется только к лету.

Ее жизнь достойна нового тома ЖЗЛ об обычной советской женщине, которая работала, боролась, любила, страдала и никогда не сдавалась.

— Я еще бегу от этой, которая с косой-то. Она бежит за мной следом, а я впереди. И дулю ей показываю. Мне в 1982 году врач сказала, что я скоро умру от астмы — а я до сих пор жива. Я еще не все сделала, — призналась Альбина Петровна и впервые за нашу встречу улыбнулась.

Жаль, книги не будет — зато останется удивительная и вдохновляющая история в «Амурской правде».

P.S: «Мальчик Толечка, ты вернул меня с того света»

Перед отъездом Альбина Петровна решила передать привет и спасибо Анатолию Паку, благодаря которому сбылась мечта. Перед тем как я включила камеру мобильного телефона, она поинтересовалась, сколько ему лет. Узнав, что руководителю огромной компании всего 36, уточнила: «А можно я назову его Толя?» Ей все можно.

— Дорогой мальчик Толечка! Большое тебе спасибо, огромное. Ты меня просто поднял с того света! Дал мне возможность и удовольствие вернуться туда, где прошла моя почти молодость! Я бы на свою пенсию не приехала, не смогла бы! 100 лет тебе здоровья! — пожелала бульдозеристка и добавила: — Целую!