Как создавалась Тында – столица БАМа

На этой неделе, 12 сентября, Тынде, которую строители БАМа называют столицей магистрали, исполняется 45 лет. И весь этот путь вместе с городом прошёл знаменитый строитель железной дороги Герой Социалистического Труда Иван Николаевич Варшавский. Именно его бригаде вместе с бригадой другого строителя, также Героя Социалистического Труда, Александра Бондаря выпала честь 29 сентября 1984 года уложить последнее «золотое звено» на разъезде Балбухта, которое через 10 лет после начала строительства соединило восточный и западный участки БАМа. В этом году Ивану Николаевичу исполнилось 82 года, он по-прежнему живёт в Тынде, работает на огороде, ходит в тайгу и является настоящим патриотом этого города.

– Иван Николаевич, как вы попали на БАМ?

– В Тынду я приехал на несколько месяцев позже начала строительства, позднее, чем основная масса комсомольцев, занятых на ударной стройке. Меня несколько задержали в Тайшете, не хотели отпускать. Я раньше работал в Молдавии, на железной дороге в Бельцах, проработал 12 лет, но в 1972 году переехал в Сибирь по состоянию здоровья – врач посоветовал. И помогло! Здесь другая атмосфера, чистый воздух, горы, красота. В 36 лет взял жену, двоих детей и переехал. И она за все годы ни разу меня не укорила за этот переезд. В конце 1974 года я приехал на БАМ, в управление строительства «Бамстройпуть», и меня направили в СМП-567, где предложили должность начальника ЖКО, а жене должность коменданта общежития. За это дали комнату в семейном бараке. Так и жили вчетвером, да я ещё потом товарища с беременной женой пустил пожить. Ситуация с коммунальным хозяйством была сложной. Дело в том, что, хотя в посёлке СМП и построили к зиме котельную, опыта эксплуатации не было. На улице минус 50, всё переморозило, батареи и трубы лопались. А я раньше служил на Балтике, хорошо знал трюмные котлы. Вот и начал учить всех правильно кочегарить.

– А какая была жизнь в Тынде в то время?

– Тогда в город приехало очень много молодёжи, каждые выходные играли по десятку свадеб, каждый день рождалось по трое-четверо детей. Люди разных национальностей работали, но это не мешало им создавать семьи, даже несмотря на то, что бытовые условия сначала, конечно, были очень тяжёлые. Многие ещё жили во времянках и в палатках с печками-буржуйками – греться-то нужно, на улице под минус 40. Бывало, в общежитии спят люди, а нам нужно батарею поменять, потому что она треснула от мороза. Отодвигаем кровати со спящими, меняем батареи, а кровати придвигаем обратно. В общем, коммунальное хозяйство я более-менее наладил, а потом уволился, потому что хотел строить железную дорогу. Причём так просто меня бы, конечно, не отпустили. Но главный инженер и начальник были где-то в разъездах, а заявление подписал заместитель по быту. И я уехал на стройку. Собрал бригаду из семи человек. Делали всё, все виды работ. Ведь по проекту станция Тында должна была быть больше, чем Москва-Сортировочная. На трассе строили много разъездов и станций, бригада выросла до 120 человек.

Трудились с утра до ночи, зарабатывали хорошо. Но представьте, как работали, когда на улице минус 55 градусов. Дети в школу не ходят, техника встаёт, солярка густеет, а бригада всё равно работает. В полушубке жарко и неудобно, а снимешь его – быстро на плечах куржак образуется. Значит, пора в вагончик отогреваться. На многих объектах мы были и доводили их до проектного состояния.

– А о каких-нибудь интересных случаях во время строительства можете рассказать?

– Их много было. Хотя вот один довольно забавный. Мостостроители подрядились к 8 Марта сдать один мост под укладку и построили его. Подписали документы о сдаче с начальником строительно-монтажного поезда. Через два дня поехали мы на укладку, за 300 м остановились, потому что пути не было ещё. Подходим и видим: целого пролёта не хватает, зияет дыра. Что такое? Разобрались. Оказывается, командиру автомобильного батальона в Тынде во времянке дали квартиру, и после жизни в вагончике он решил порадовать жену и под праздник перевезти её в отдельную квартиру. Возили грузы тогда по льду реки. В одну сторону проехал под мостом, потому что пролёта ещё не было. А обратно ехал – пролёт уже был, и «КрАЗ» его зацепил. Машина стащила его и по льду протянула ниже метров на 150, где мы его и нашли. Военные аккуратно привязали пролёт к дереву, сдёрнули с автомашины и скрылись с места преступления.

Или вот ещё как-то был случай. Перед сдачей объекта госкомиссии его поехала проверять рабочая комиссия под руководством заместителя министра транспортного строительства СССР Ефима Басина. И на стене перед объектом в выемке краской большими буквами было выведено: «Здесь был Вася». Басин зовёт начальника мехколонны и велит эту надпись затереть. Затёрли. И что вы думаете? Едет уже госкомиссия, а там новая надпись: «И всё-таки здесь был Вася!!!» с тремя восклицательными знаками. Ну человек работал на выемке, старался, пусть память будет. Что такого, если все будут знать, что её долбил Вася? Всё лучше, чем смотреть на пустую стенку.

– Помните, как укладывали «золотое звено»?

– Такого не забудешь. В 1980 году меня направили на укладку пути в ремонтно-восстановительный поезд № 28, который двигался от станции Юктали в западном направлении. Я стал бригадиром бригады имени 68 героев-десантников отряда Ольшанского, названной в честь бойцов, погибших в годы Великой Отечественной войны при освобождении города Николаева. Жили в рабочем поезде, который называли бронепоездом. Мы не раз побеждали в социалистическом соревновании, а в сентябре 1983 года установили рекорд: за одну смену уложили 4,6 км пути. Поэтому нам вместе с бригадой Саши Бондаря, которая двигалась на восток нам навстречу, и доверили уложить на разъезде «золотое звено». Помню, народу в тот день собралось огромное количество. Была атмосфера всеобщего праздника, ведь 10 лет этого ждали мы и вся страна. Мы хотели после укладки на выдвинутых платформах организовать праздничные столы от каждой бригады, но Бондарь замешкался. Тогда я снял каску, налил в неё шампанского и водки – получилось «северное сияние». Отхлебнул и передал каску дальше. И другие тоже начали снимать каски, чтобы отметить это событие. Ожидал, что после завершения стройки наградят, но что дадут Героя Социалистического Труда – нет.

После этой «сбойки» я ещё долго работал на БАМе, работы было много. Но уже больше 20 лет на пенсии. Живу в Тынде. Дочь живёт тут же, сын – в Хабаровске. Предлагали переехать в другие города, квартиры там выдать. Но нет, я не собираюсь. Вожусь в огороде, выращиваю овощи. Люблю рыбалку, рыбы здесь много, ходим в тайгу за грибами и ягодами. С друзьями собираемся – общаемся, вспоминаем, следим за сегодняшними событиями. Нам есть о чём поговорить.

Тында – красивый город. За последние годы похорошел и изменился. Хотя, конечно, кому как, везде есть недовольные чем-то.

– Но вы явно не только разговоры ведёте. Вы же в прошлом году выступали в Совете Федерации по случаю 45-летия БАМа, и благодаря вам в Тынде больницу отремонтируют… И сделали ряд предложений по развитию города, к которым стоило бы прислушаться.

– Да, я попросил руководителя Совета Федерации Валентину Матвиенко помочь с ремонтом больницы и хирургического корпуса. Местных средств не хватало. Она обещала, и деньги выделили из финансового резерва правительства.

Раньше в городе жило почти 75 тыс. человек, а сейчас немногим больше 30 тыс. Если говорить про детей, то проблем здесь нет. Есть и школа, и детский сад, и самые разные кружки, спортивные секции, творческие студии, где можно заниматься. Но вот после окончания школы молодые люди, да и целые семьи вынуждены уезжать, потому что заняться здесь им уже нечем. Поэтому в городе продаётся много квартир. И зачем строить современные посёлки на окраине, тратить деньги на длинные коммуникации вместо того, чтобы выкупить эти квартиры, провести на сэкономленные деньги капитальный ремонт домов и отдать их тем, кто нуждается в переселении из ветхого и старого жилья?

Не буду скрывать, что плохо у нас и с транспортным сообщением. До центра области Благовещенска почти 900 км. Когда-то из Тынды летали самолёты, 14 рейсов в день. А сейчас один самолёт только по выходным дням. Автобусной связи тоже нет, добираемся кто как может на перекладных. А если человек серьёзно заболел, то только вертолётом. Даже по железной дороге в амурскую столицу ходит один поезд через сутки, но билеты очень дорогие, поскольку поезд фирменный.

– Вы давно хотите поставить в Тынде памятник строителям БАМа. Как сейчас ситуация с этим проектом?

– Да, у нас есть проект памятника строителям БАМа. Автор – художник Борис Слободюк. В Тынде установлен памятный знак первым строителям БАМа. Ведь его строительство началось ещё в 1932 году и продолжилось силами заключённых Бамлага. В то время населённый пункт, стоявший на АЯМе (Амуро-Якутская автомобильная дорога), назывался поселение Тындинское, и жило там менее 3 тыс. человек. Только в 1975 году посёлок получил статус города, и Тында, приняв управление строительством «Главбамстрой» и управление Байкало-Амурской железной дороги, стала столицей БАМа. Нужен серьёзный монумент, отражающий ход строительства БАМа. На памятнике должны быть знаки всех строительных организацией и, конечно же, подразделений Желдорвойск.

Сегодня трасса разделена, и участки переданы трём железным дорогам. Неужели с каждой дороги нельзя выделить по миллиону-другому рублей? Сообща уже не мелкий памятник, а целую панораму можно сделать. Был у нас проект, но не всем он понравился, что-то не так, в РЖД в Москве пообещали проект исправить. Пока всё затихло. Но есть информация, что теперь хотят монумент поставить в Тынде к 50-летию БАМа. Конечно, я знаю, что памятник рано или поздно поставят, раз уж Олег Валентинович обещал, но хотелось бы побыстрее, чтобы успеть его увидеть.