Что нам даст закон о защите от семейного насилия?

Появившийся на сайте Совета Федерации законопроект о профилактике семейно-бытового насилия вызывает в обществе и надежды, и опасения. С одной стороны, псевдоистина «бьет — значит любит» себя изжила, и семейное насилие должно наказываться, с другой — Фемида слепа, а проверяющие — по безразличию всех на свете проверяющих — легко из-за шлепка могут разрушить семью. Разговор о том, чего ожидать и чего бояться, продолжают писатель и психолог.

Жизнь без «Крейцеровой сонаты»

Роман Сенчин, писатель, лауреат премии «Большая книга»

Роман Сенчин: Я уверен без всяких оговорок: государство обязано защищать своих граждан от насилия: жена ли это, которую изувечил пьяный изверг, или муж, которого охаживает жена. Истязание детей вообще не обсуждается: сразу возбуждать уголовное дело и принимать самые строгие меры. Мне не понятна позиция православной организации «Сорок сороков», которая заявляет, что это в наших традициях наказывать детей. Одно дело — слегка шлепнуть по попе, а другое дело, когда детей избивают до смерти за шалости, в печке их жгут, из окон выбрасывают. Да безобидное «пороть» иногда бывает очень страшным.

• Западная модель вам кажется более приемлемой?

Роман Сенчин: Мне претит и позиция «ювенальщиков», которые отбирают детей из семей после обычных семейных инцидентов. У моих знакомых в Финляндии дочка психанула, на родителей нажаловалась и семь лет потом в семью возвращалась через разные интернаты и несколько опекунов. А всего-то и было, что девчонке что-то не разрешили. Такого нельзя допускать. А ведь несколько лет назад такое и у нас происходило повально, причем детей забирали из нормальных семей. Сейчас опеку как-то приструнили, и о таких случаях мы слышим реже.

• В советское время семейные разборки, измены, скандалы разрешались просто: жалоба в партком, профсоюз, женсовет, притихшего буяна терзает коллектив... Общество может помочь семье до вмешательства правосудия?

Роман Сенчин: Беда в том, что и коллективов-то сегодня, где интересуются домашней жизнью сотрудников, почти не осталось. Как ни относись сейчас к парткомам, но они действительно могли сдержать семейного хулигана. Помним же мы Высоцкого: «Кто мне писал на службу жалобы? Не ты?! Да я же их читал!». С моей точки зрения, общество должно вразумлять и мирить, на то оно и называлось раньше «миром». А сегодня что может сделать участковый, вызванный на драку в семье? Разве что развести участников в разные комнаты. Мало кто из жен решается пойти дальше. Обычно уже на «стадии» участкового со слезами требуют отпустить... А все эти «забирания» заявлений и мировые к хорошему не приводят.

• Получается, мы сами портим домашних тиранов, стараясь не допускать право и закон во внутрисемейные отношения. Но очень часто стремление не выносить сор из избы приводит к трагедии...

Роман Сенчин: Конечно, случай, когда муж отрубил руки жене, это из ряда вон, но убийства на почве ревности или по другим причинам в семьях случаются... Что за это нужно наказывать, понятно, не ясно, как это предупредить. Неправильно, если в новом законе будут автоматические решения, типа таких: муж ударил жену или жена сковородкой стукнула мужа — автоматом развести и чтобы на сто метров не приближались друг к другу! Так у нас восемь из десяти семей распадутся. Не секрет, что такие конфликты случаются почти в каждой семье. Мне кажется, что в природе мужчин и женщин вечный конфликт, который иногда достигает смертоубийства. И великий Толстой описал его в «Крейцеровой сонате». Автоматически его не прекратить. Нужен очень тонкий и умный правовой механизм.

В семью нельзя въезжать на тракторе

Ольга Маховская, психолог, сотрудник Института психологии РАН

- Если говорить о принципах возможного правового вмешательства в дела семейные, которые пошли совсем не так, то первым принципом я бы назвала многоэтапность. Закон должен ее предусматривать. Не надо никому сразу вручать этот всех пугающий охранный ордер о неприближении на 20 метров. Некоторым достаточно одного приезда вызванной соседкой полиции, чтобы опомниться. Сначала неблагополучной семье надо оказывать эпизодическую помощь — по звонкам. Полиция, приехав раз, передает данные соцработникам, те, придя в семью раза 2-3, как правило, уже понимают, в чем ее проблемы. Поскольку у нас семейное насилие характерно не только для неблагополучных семей, но тонким слоем размазано по всем социальным типам и уровням (вспомним насилие среди богатых, например, в шоу-бизнесе), то тут очень важна возможность об этом рассказать. Это уже освобождение от травмы. Тот, кто не готов рассказывать об этом публично, может рассказать психологу. Закон — штука универсальная, а работа с семьей должна быть все-таки индивидуальной. И психолог тут очень нужен, чтобы не въезжать в проблемы семьи «на тракторе».

Вообще, если в семье дело дошло до насилия, а в ней дети, да еще, допустим, ребенок-инвалид, то в дело сохранения семьи надо включать всех — родственников, знакомых, друзей. Ведь конфликт может быть вызван и тем, что все дико устали. Но чтобы не искать некоего «размытого» психолога, нужны бесплатные центры психологических консультаций, которые должны работать в онлайн-режиме. Чтобы в любой момент из любого конца страны туда могли дозвониться женщина или мужчина и сказать: «Он (она) на меня замахивается...». Задача психолога понять, насколько звонящий возбужден, успокоить его, попросить описать подробности. Уже в ходе этого человек поймет, что он не один, и начнет соображать, что же все-таки в его семье произошло. Например, женщина может ненароком понять, что она своим «пилением» провоцирует мужа, а мужчина заново взвесит меру своей ответственности за детей. В семьях, где с осознанием плохо, а с моторикой хорошо, может быть эффективен и визит полиции, а в семьях, где хорошо с осознанием, надо учиться — перестраивать дистанцию с мужем или женой, искать другой взгляд на происходящее, разговаривать с психологом.

И психологи, как правило, понимают, что чревато, а что нет.

Государство в конфликтах больше всего должно быть заинтересовано в том, чтобы сохранить семью — за этой позицией простое и трезвое понимание, что ребенку в семье лучше, чем без нее. И если говорить об иерархии защиты, то на первом месте должен стоять ребенок. На втором — женщина, которая физически, экономически, социально почти всегда слабее мужчины, а уж если начнется реальный физический спарринг, то она вряд ли в нем победит. И на третьем — мужчина. Мужчины, правда, разрешают такие проблемы радикально: забирают детей и уезжают жить в другой город. Алименты ведь можно взыскать и с женщины. Времена не советские, и суды уже часто становятся на сторону отцов.

Взгляд юриста

Заграница нам не поможет

Михаил Барщевский, полномочный представитель правительства РФ в высших судебных инстанциях

- Никакой зарубежный опыт в чистом виде в этой теме переносить на российскую почву нельзя. Это не поможет. Россия — самостоятельный континент с точки зрения менталитета, культуры, религии, идеологии. Нужно подсматривать и зарубежную практику, но в любом случае брать ее для отечественного применения надо, внимательно адаптируя.

К тому же надо понимать, что Россия — это и Кавказ, и Калининград. Разные культурные коды. Впрочем, хотя я и не знаю, как отнесется, к примеру, кавказский мужчина к тому, что к нему в семью могут прийти, но специфика спецификой, а общечеловеческие ценности, в частности неприменение насилия, являются доминирующими.